Большой попизделочный пост про приЗВание, приЗНание и бесконечные попытки госкорпораций создать что-либо не унылое и не вторичное

Начитавшись летом-2022 всяких иксПЕРДных блогеров, которые писали про Чубайса, Роснано и работу госкорпораций в целом, я решил тоже высказаться на эту тему. Поскольку мне есть что сказать. Причем у меня имеется на эту тему многочисленная фактура, а не только неудержимое личное мнение как у значительной части интернет-диванных иксПЕРДов. Что же, начну свое длиннючее повествование… 

Есть у меня, к примеру, хорошие знакомые, которые работают в крупных государственных корпорациях, включая Роскосмос. Есть личный опыт взаимодействия с другой отечественной мега-корпорацией. А ещё я как-то переходил дорогу своим пиаром одному проекту Роснано. Так что во многом работу госкорпораций наблюдал лично, вживе и в течение пары десятков лет – наблюдал вот этими самыми воспалёнными глазами, которыми сейчас пырюсь в монитор. Потому я, в отличие от многих икспердов, могу судить кой о чём с достаточной степенью объективности.

И я пишу этот пост, понимая, что у некоторых читателей от него может оторвать жопу навсегда. И улетит она туда, куда обычно пускает всякое тот самый Роскосмос. Но самое тупое, что можно делать при анализе любой ситуации, – это отрицать факты. Факты могут быть неприятными, могут не укладываться в картину желаемого мира, могут требовать всё переосмыслить. Можно их отрицать, как можно отрицать любые другие объективно существующие явления, но это не поможет эффективно жить и трудиться в реальном, а не воображаемом мире.

Но, знаете, когда я начал собирать эти самые факты в кучу – глубоко задумался о некоторых социальных явлениях и о любопытнейших аспектах человеческой натуры. Так что пост получится не просто о том, как всё устроено в работе госкорпораций и госаппарата, кто виноват и «Всё ли тлен?». Пост получится ещё и о философии за жЫзнь. Всё как любят мои постоянные читатели.

Так вот, когда кто-то негодующе пишет о том же Чубайсе, нужно учитывать, что Чубайс в «святые девяностые» пришёл работать в структуры, которых… по сути, не было. Пришёл в системы нового дивного мира, когда никто не знал, как эти системы ебсти взаимодействовать с этими системами. В новую, не существовавшую ранее реальность с не то что неотлаженными, а вообще отсутствующими процессами. В реальность, с которой никто из нас, жителей позднего СССР, не умел справляться. И пресловутому страшному и ужасному Чубайсу на тот момент было лет эдак тридцать пять. Совсем молодой ещё был человек... 

Многие скажут, что дел он наворотил аховых, и что «по плодам их узнаете их»… Я же скажу, что лично и хорошо знаю человека, который многие годы работал под началом лично Чубайса и отзывается о нём как об управленце, добросовестно старавшемся делать свою работу хорошо. Разбиравшемся в том, что он делает, а не с диким хохотом стремившемся объегорить всех вокруг. 

Ну да ладно. В любом случае, чтобы сформировать более-менее объективный взгляд на ситуацию с госкорпорациями и конкретными персоналиями – я считаю важным для начала пристально посмотреть… нет, не на персоналии. А на системы, в которые встраиваются конкретные люди. Давайте же вспомним, какими были системы нынешних государственных корпораций в начале-середине «святых девяностых». Проанализируем, какие они сейчас. Ответим себе на вопрос: велика ли роль личности в истории работе этой самой госкорпорации. Это всё немаловажно, вопросы не праздные: нам жить со всеми этими госструктурами, их продуктами, идеями и системами управления – хороши они или плохи. В той или иной мере все они влияют на жизнь каждого из нас вчера, сегодня и завтра.

И посмотрим мы с вами натурально в бездну.

Дело в том, что чем детальнее анализируешь, как устроена жизнь госкорпораций, тем яснее видишь, что в этих громоздких, инерционных, насмерть забюрократизированных системах есть удивительная двойственность. Она, с одной стороны, помогает этим системам не рухнуть, удержаться на плаву посреди жутчайших ураганов, которые сметают эпохи и государства. С другой стороны, та же инерционность, которая не даёт системам упасть, – она делает присущий им пиздец самовоспроизводящимся.

Ибо в самом сердце системы-матрёшки находятся конкретные люди – да только не Чубайсы и не другие важные дядьки, фамилии которых знает вся страна. Нет! В сердце матрёшки, в её самой важной, глубинной сущности – там люди маленькие. Безымянные и часто чуток сумасшедшие персонажи, на которых держались и держатся большие-важные системы. 

Имя этим людям – подвижники. Люди идеи. Люди приЗВания, обычно совсем не жаждущие приЗНания. Безумцы, желающие только одного – заниматься тем делом, от которого их глаза горят. Например, наукой.

Одного такого человека я знаю лично много лет, мы когда-то учились вместе на Физтехе. И этот мой приятель-одногруппник никогда не хотел никаких карьерных высот и свершений, и даже бабло ему было не особенно интересно. Всё, чего он желал, истово, от кишок – заниматься наукой. 

После учёбы он осел в одном НИИ из нынешней структуры Роскосмоса. Так что первая история, которую я хочу сегодня рассказать и на примере которой хочу дать философский задел сего поста, – именно про Роскосмос…

Наука, разруха, счастье и топливо из сосисок

Итак, мой одногруппник, всегда мечтавший заниматься наукой, после окончания Физтеха пошёл работать в агонизирующий в тот момент советский НИИ. На дворе стоял конец «святых девяностых», наука пребывала в глубочайшей жопе кромешной жопы. В том НИИ, куда пошёл трудиться мой товарищ, остались одни предпенсионеры, которым больше некуда было податься. И ещё там остались бесполезные, раздутые в советское время отделы кадров – десятки бесполезных тёток целыми днями гоняли чаи и обсуждали рассаду на дачу – как и 10-20 лет назад, не особо замечая, что мир изменился бесповоротно.

Мой приятель занимался в этом НИИ наукой и был по-своему счастлив. Было в этом счастье что-то, с одной стороны, фантасмагорическое, а с другой – бесконечно жизнеутверждающее и вдохновляющее. На развалинах страны, не получая зарплату по восемь месяцев, молодой человек с блестящим образованием нёс в обезумевший мир созидание. Ничего ни от кого не ждал и не требовал. То и дело занимал у меня 100 долларов до зарплаты, чтобы покупать себе и жене хотя бы вермишель с самыми дешёвыми сосисками, чтобы не помереть с голоду, потому что зарплаты в очередной раз нет уже полгода. Сидел в своей каморке и служил науке, потому что таков был его путь.

Кто-то скажет – этот человек безумен. А сам бы он тогда сказал, что у него есть своего рода счастье: возможность заниматься любимым делом, и чтобы никто не заёбывал. Потому что в науке было его призвание, а всё остальное воспринималось как антураж. Антураж может меняться и даже разрушаться, значение имеет только возможность продолжать делать то, ради чего по утрам открываешь глаза.

В середине 2000-х ситуация понемногу начала меняться, а потом и уверенно налаживаться: злой Царь принялся адово вливать финансирование в науку и ВПК. К тому времени предпенсионный и пенсионный коллектив, окружавший моего приятеля на заре карьеры, почти закончился по естественным причинам: кто ушёл на пенсию, кто умер, кто впал в полный маразм. Другие шибанутые на всю башку подвижники, пришедшие в НИИ в относительно благополучное время, были моложе моего приятеля и не имели того колоссального опыта, который он накопил с конца девяностых. Потому путь его оказался предсказуемым – прямиком на руководящие должности.

Сейчас этот человек, в своё время годами выживавший на вермишели с дешёвыми сосисками, чувствует себя великолепно. Он заместитель главного конструктора огромного производственного предприятия из нескольких сотен человек и один из тех людей, которые стоят на страже обороноспособности нашей страны. Они несколько раз ездил стажироваться в авиастроительные корпорации Европы и Китая, зарплаты у них там более, чем достойные, перспективы упоительные… Служение науке никуда не ушло из списка приоритетов – просто теперь оно стало нужным стране. И неплохо так оплачиваемым.

Многие годы мы дружили семьями – с той самой эпохи дешёвых сосисок и ста баксов взаймы. Сейчас встречаемся редко: работа поглотила, семьи поглотили – у меня скоро появится пятый ребенок, у приятеля двое своих уже почти взрослых. В общем, жизнь как-то развела, сейчас видимся редко. Но вот что мне рассказывал этот человек в одну из редких встреч.

Раньше-то, чуть ли не до конца 2010-х было как… Оборонный бюджет был пуст. Финансировали все эти космические НИИ по остаточному принципу. Оплату уже произведённых заказов практически всегда задерживали. Чаще всего на многие месяцы и даже годы. Поэтому на сроки исполнения заказчику (читай – Минобороны) в общем-то было пофигу. А теперь вот серьёзные деньги-внимание направлены в отрасль, и заказы свои Минобороны оплачивает авансом, вперёд и в полном объёме. Но при этом и требует чётких и точных сроков выполнения. А потому и спрос с сотрудников изменился соответственно. Попробуй только сорвать сроки! Попробуй только сделать что-нибудь на отцепись, на авось и вкось!

И вот типичный «скучный вторник» на предприятии: по факсу… блять, да, они до сих пор пользуются факсами – нужно ещё пояснять за инерционность процессов в госкорпорациях?... Да, так вот, по факсу с утра пораньше приходит письмо от Очень Важной Конторы. В переводе с бюрократического на русский оно звучит так: 

«Дорогие коллеги, сроки поставки Сложной Лабуды по программе Гособоронзаказа, о которой мы долго говорили, переназначены на ВНЕЗАПНО. Мы ждём свою Лабуду в течение месяца и ненавязчиво напоминаем, что за срыв сроков поставки вам грозит печаль вплоть до уголовной ответственности по статье УК за срыв Гособоронзаказа».

Для создания Лабуды требуется замороченная электроника, которую в родной стране почти не производят, потому оптимальный вариант – немедленно заказать требуемые компоненты на открытом рынке, у поставщиком импортных комплектующих. Тогда и только тогда Лабуду можно изготовить и поставить за месяц. Но если строго действовать по правилам и запускать тендер на закупку электроники – один только этот процесс займёт МИНИМУМ три месяца, и сроки ТОЧНО будут сорваны. Пока мой приятель прокручивает эту мысль в голове, факс оживает снова и высирает второе письмо. Излагаю опять в переводе с бюрократического на русский:

«Дорогие коллеги, напоминаем, что закупка комплектующих для изготовления Сложной Лабуды возможна только через тендер согласно закону такому-то. Ненавязчиво акцентируем, что нарушение этого правила грозит вам печалью вплоть до уголовной ответственности по статье УК о коррупции».

И вот стоит человек с двумя факсами в руках и думает: «Как интересно, в каждой руке я держу по уголовной статье. И как бы мне сейчас пройти между Сциллой и Харибдой во благо родной страны?..»

Для стороннего наблюдателя карьерный путь моего приятеля от первого дня до последнего может выглядеть как марафон безумия длиной в 25 лет. «Кому это нужно, и кто это выдержит?», – спрашиваю я себя, когда слушаю рассказы своего приятеля. Ну зачем так выносить себе мозг, если у тебя есть блестящее образование, великолепное, системное, гибкое мышление, если ты мог бы заниматься чем угодно?..

Но вот в том-то и дело, что этот человек НЕ мог бы заниматься чем угодно, НЕ мог бы заниматься ничем другим. Его жизнь – в науке. А наука, образование, медицина – они не про бабло, не про карьеру, не про путь наименьшего сопротивления. Они про приЗВание. Про то, чего человек НЕ может НЕ делать. Про служение, если хотите, сколь бы пафосно это ни звучало.

На идее подвижничества, на том, как устроена голова у таких людей, завязано многое в этой статье и, как ни странно, в работе госкорпораций. Потому на подвижниках я хочу остановиться и поковыряться в том, как и зачем они живут. И как влияют на структуры, в которые встраиваются: хоть это будет госкорпорация, хоть система образования-медицины.

Итак, вот есть такое жизненное назначение – разбираться, как мир устроен. Или спасать людей от смерти, от боли, от страданий. Или передавать свои знания другим и видеть, как тупое равнодушие в их глазах сменяется искрой интереса, искрой мысли. В этом суть жизни подвижника – в служении своему предназначению. Не в деньгах. Не в славе. Не в медалях.

Вот дай подвижнику горы денег и килограмм грамот – человек будет сыт и обвешан грамотами, но несчастлив. Забери у подвижника всё, оставь только любимое дело – и он проживёт жизнь, полную лишений, но ощущая каждый свой день осмысленным, наполненным и прожитым не зря.

Потому я считаю, что задирать зарплаты учителям и врачам – очень-очень вредно!

Это ещё одно место для разрыва жоп. Разрывайтесь здесь, пожалуйста.

Дело вот в чём. Если в образовании, науке, медицине можно будет много зарабатывать – туда ломанутся абсолютно все бездарные ублюдки, которые хотят именно что зарабатывать. Не учить. Не лечить. Не созидать. Рубить бабло.

Да, сейчас врачей в районных поликлиниках как-то не особенно хватает, а учителя районных школ затраханы образовательной системой так, что дальше некуда. Откровенно и прямым текстом говорят: бумажной работы на них навалено столько, что дети в школе уже просто мешают. Мешают учителям заниматься бюрократической волокитой!

Но – проблема не в том, что за мозгоёбство платят мало, а в том, что «сверху» организуют это самое мозгоёбство. Избыточная бюрократическая компонента, скудная техническая база, постоянно меняющиеся хрен знает зачем регламенты. Вот это плохо.

Однако скажите: если бы бумажноволокитное мозгоёбство осталось на месте, но за него учителям платили много денег, как предлагают всякие умники, – стало бы хорошо? Сколько нашлось бы равнодушных, тупых, злобных бездарностей, желающих пойти работать в районную школу, чтобы возиться там с бумажками, скажем, за сто тыщ рублей в месяц? Да всякая тварь бы побежала в педагогику, большая и малая! 

И в медицину – ровно так же. Я как маркетолог сейчас довольно много работаю как раз с медицинскими отечественными проектами и всё время нахожу новые и новые подтверждения своей всегдашней уверенности: идти работать в медицину, образование и науку должны НЕ люди, желающие рубить бабла. А люди, для которых эта деятельность является призванием. Именно так оно в России сейчас, и это правильно. Так и должно быть. Забери у системы подвижников – система рухнет.

А кто хочет поспорить – так у нас перед глазами есть пример тех же США с гигантскими зарплатами врачей и умалишённой страховой медициной, которая обеспечивает эти зарплаты. Там врачи натурально состоят в массовом сговоре на уровне страны со страховыми компаниями: врачи клепают пачками дикие и ничем не обоснованные счета за каждый внутрижопный укол в приёмном покое, страховые принимают эту липу, оплачивают, а потом массово задирают ВСЕМУ населению страховые взносы за медицину. Полное отсутствие государственной медицины, дичайшие затраты на страховку и не менее дикие ситуации, когда у тебя либо есть страховка, которая покроет лечение, либо ты просто сдохнешь нах, потому что лечить тебя не будут. Вот просто не будут. Или полечат в кредит, за который ещё внуки твои будут расплачиваться.

Совсем не то же самое, что в нашем ужасном Мордоре, где в опасной для жизни ситуации примут и вылечат (по закону – так, хотя по факту это не точно!). Даже человека, вообще не имеющего медицинского полиса. Реальная живая история, рассказанная моим сотрудником с Украины, кстати! Году в 2017-18 одна «щирая» противница жуткого Мордора из крупного северо-украинского села регулярно ездила по своим мелким торговым делишкам в Россию. Не забывая, конечно же, истекать ядом в адрес Мордора – это как положено. И вот в один не очень прекрасный день нашу «щиру» героиню прямо на Курском вокзале скрутил… приступ аппендицита. Так одним из ярчайших воспоминаний в её жизни стал короткий диалог с врачом «Скорой помощи», которая забрала её с вокзала в больницу.

– Остановитесь! – кричала несчастная женщина. – Не надо меня везти в больницу, у меня денег совсем нет!
– Психиатру своему про деньги будешь рассказывать, – приветливо буркнул ей медбрат и, разумеется, довёз до приёмного покоя больницы Скорой помощи. Где тётке быстро сделали операцию, не взяв ни копейки.

После чего она как-то передумала истекать ядом в адрес ужасного Мордора и серьёзно задумалась о преимуществах ну хоть какой государственной бесплатной медицины перед кружевными труселями медициной сугубо страховой. С которой на словах всё так хорошо, а на деле – говно какое-то. Зато в системе с сугубо страховой медициной у врачей высокие зарплаты, это да.

Конечно, я не имею в виду, что талантливый врач или педагог непременно должен быть нищим. Вовсе нет, не должен, и скажу больше – скорее всего, не будет. Людям профессиональным, горящим своей работой и полезным для общества – само общество даёт больше, чем положено по зарплатной ведомости. И действительно великолепные врачи, учёные, педагоги вполне могут иметь маленькую ЗАРПЛАТУ, но огромный ДОХОД.

НЕ потому, что они участвуют в коррупционных мутках. НЕ потому, что они что-то у кого-то требуют. А потому что люди вменяемые (каковых большинство) понимают, что такое справедливость, и за причинённое им добро стремятся отплатить другим добром. Часто материальным.

Вот, к примеру… Есть у меня такой добрый знакомый – гениальный хирург Бадма. Приехал в Москву из Бурятии ещё в советское время и попервости, в студенческие годы, подрабатывал сторожем на строительстве больницы. В той же больнице Бадма впоследствии работал хирургом, и подсовывали ему самых безнадёжных пациентов, буквально людей при смерти. Несчастных обездоленных нищих, которые не лечили свои болячки, пока у них органы не начали отваливаться. Жертв пьяных драк. Истощённых людей, привезённых с улицы по «скорой». Разумеется, таких пациентов не кладут на операционный стол к светилам, профессорам и прочим уважаемым людям. Совсем не нужно ухудшать статистику профессоров смертями безнадёжных больных – в устах другого моего знакомого «светилы» медицины это звучало так (дословная цитата из диалога с фельдшером Скорой Помощи): «Ты чего мне помирайку привез? Статистику мне портить?». А большинство таких пациентов тогдашнего Бадмы были именно безнадёжны. 

И Бадма, в начале своей карьеры десятками оперируя этих полутрупов… научился вытаскивать людей буквально с того света.

Нет, чудес не бывает, конечно, многие умирали у него на столе. Но многих безнадёжных Бадма и спасал… Тут не могу не вспомнить свой пост про относительность статистики через призму зарплат в России и Германии. Если бы в те годы, когда Бадма только начинал свой путь, больнице нужно было уволить самого бестолкового врача, основываясь именно на цифрах смертности, то статистически это бы оказался именно Бадма. У него был самый высокий процент смертности пациентов. Хотя реально Бадма был самым ЭФФЕКТИВНЫМ – просто ему скидывали самых безнадёжных, из которых многие умирали. А хирурги-светилы оперировали чистеньких, не запущенных, не истощённых, не избитых, не измученных пациентов – НЕ «помираек» – хуле тем было не выживать?..

Встретив Бадму на улице сегодня, спустя два десятка лет, вы, скорее всего, подумаете, что это бомжующий с советских времён интеллигентишка вшивый. Но в реальности бабла у него столько, что семья уже не знает, куда это бабло тратить. Прикупить какую-нибудь не очень крупную тропическую страну, что ли? 

При этом сам Бадма НИЧЕГО и НИКОГДА не просит у пациентов. Сами приносят в благодарность за спасённых родных и близких. Бабка старая приносит тысячу рублей, сэкономленную с пенсии, а олигархи – сразу ключи от новой квартиры. Каждый благодарит врача-спасителя в меру своих возможностей.

«Дядя Бадма – по жизни ни к чему не приспособленный человек, – говорят его ближайшие родственники. – Чисто безумный профессор из фильма, полностью беспомощный в быту. Но он гениально ковыряется в человеческих потрошках».

Или вот другой пример про гениального врача – про него рассказал один мой сотрудник. Небольшой областной центр, ныне наполовину лежащий в руинах после понятно, каких событий. Известная на весь город женщина-педиатр, которой тащат своих детишек все мамы, которые сумели втиснуться в очередь на сегодня. А педиатр при этом… давно уже на пенсии! Ей около 80 лет! Но её репутация, знания, талант и гигантский опыт медика продолжают кормить её даже в этом очень почтенном возрасте: одна мамка даст 300 гривен, другая – 500… В итоге официальная пенсия – не более чем скромная прибавка к тем горам баблища, которые педиатр получает каждый день. Получала. До известных событий.

И бабка-педиатр получала горы баблища НЕ потому, что ей нужны были горы баблища. А потому что её призвание – лечить детей, бабло же лишь приходит вслед за ним, за призванием. Причём, очень вероятно, что в 30-35 лет эта славная женщина была абсолютно нищей – потому что в 30 лет врач всё ещё учится (остановлюсь на этом ниже). Но зато старость в скуке и бедности точно не грозит гениальному доктору, и знаете что – вот реально лучше голодать в 30 лет, чем в 80! Первое как-то легче и логичнее переживается, чем второе. 

Пример противоположный: когда врач легко заменим другим… даже недоучившимся врачом

Ещё одна история, поведанная другим моим сотрудником – про штат врачей одной детской больницы в Москве. Это важно, что больница – именно в нашей Маааскве, где даже зарплата медсестры легко может составлять 100 000 рублей, что раза в два-три выше зарплаты опытного доктора из регионов. В столице чаще и охотнее идут работать в медицину, в том числе приезжают медики из других областей – приезжают из очень разных побуждений, в том числе, конечно, денежных… Что есть большое зло, по версии Фадеева.

Так вот: одна из столичных больниц, куда в том числе госпитализируют детей из регионов, чтобы дети могли получить эффективное лечение – а в регионах это иногда невозможно даже при ПРАВИЛЬНОМ диагнозе. Это, конечно, отдельная история про блядский цирк в отечественной медицине, и этот цирк тоже связан с инерционностью и всепоглощающей забюрократизированностью. Представьте, что существуют эффективные препараты от конкретных состояний-заболеваний, НО – в протоколах, например, иркутских поликлиник-больниц этих препаратов НЕТ. Их просто не назначают. Врачи не знают про них. Или знают, но не имеют практики работы с ними. Не умеют правильно мониторить состояние пациентов, которые получают вот именно этот препарат… И потому лечат по устаревшим протоколам. Даже понимая, что в конкретном случае лечение не поможет. Бюрократия!

А чтобы получить лечение по ЭФФЕКТИВНОМУ протоколу, с назначением НУЖНОГО препарата, с расчётом дозировки, последующим наблюдением и, кстати, получением этого самого редкого препарата через каналы департамента здравоохранения – родителям из условного Иркутска нужно добиться от иркутских же врачей, чтобы они признали неэффективность собственных протоколов для конкретного случая и направили ребёнка в московскую больницу… Идиотизм на марше, очередной в длинном списке идиотизмов из этого поста.

Итак, история случилась, скажем, в гастроэнтерологическом отделении столичной больницы, куда приезжают родители с детьми со всей страны. Лет пять назад по отделению настырно носился слушок, что врачи гастроэнтерологии системно и очень нагло, открыто требуют денег у родителей некоторых пациентов. Но далеко не у всех подряд, нет, – только у родителей детей, скажем так, конкретных национальностей. В культурах которых очень распространены всякого рода «подарочки» и которым в голову не придёт отказать-возмутиться: мол, чего это от одних родителей требуют пять-десять-двадцать тыщ за то же самое, что для других делают бесплатно? За те же назначения, выписки, протоколы врачебной комиссии с датой следующей госпитализации?..

Однако спустя несколько лет кто-то из родителей таки возмутился (или не договорился о цене?) и донес информацию «куда надо». И в очередной раз, приехав с ребёнком в больницу, мой сотрудник обнаружил там... полное, полнейшее, тотальное отсутствие привычного штата врачей. Из семерых не осталось ни одного! Только заведующая отделением по-прежнему колыхалась мрачной тучей в своём кабинете, а роль врачей теперь исполняли интерны. 

И угадайте: сколько родителей, увидев такой сказочный сюрприз, бросились искать «своих», уволенных врачей? Сколько человек побежали выяснять: куда ж делся из отделения «тот самый», «наш» врач, который когда-то поставил ребёнку верный диагноз и назначил эффективное лечение? 

Ноль. НОЛЬ. 

Потому что сами врачи этого отделения ничего сверхординарного из себя не представляли. НИКТО ИЗ НИХ. Да, они имели отличный опыт, потому что в столичную больницу поступает огромное количество детей. Но все врачи отделения действовали по одному и тому же протоколу. Эффективными были протоколы, а врачи – обыкновенными. И когда их массово уволили – ни один их пациент не ощутил себя брошенным, обделённым, встревоженным. 

Все врачи отделения оказались легко заменимы даже не другими врачами, а вовлечёнными интернами! Качество лечения детей не ухудшилось ничуть! Протоколы продолжали работать прекрасно, налаженные системы мониторинга выявляли проблемы большие и малые, техническая база больницы оставалась достойной, заведующая бдила, дети лечились. 

А куда делись те врачи, которые работали в отделении в прошлые годы? 

Зато вот если бы мой приятель Бадма внезапно куда-то пропал со своего рабочего места хоть на день – вселенский вой прокатился бы от Калининграда до Владивостока! И клубы пыли, поднятые копытами встревоженных пациентов, затмили бы солнце!

Ведь подвижники, горящие своей работой, делают действительно важные, нужные и штучные вещи, которых в точности не повторит НИ ОДИН другой человек, даже очень талантливый. А ремесленники, действующие сугубо механически (правильно, эффективно, но механически, по алгоритмам, придуманным другими людьми) – такие ремесленники легко заменимы. Легко и непринуждённо. Так в чём смысл им платить много? Пусть даже они и с дипломом врача, но они просто РЕМЕСЛЕННИКИ! 

Подвижничество в образовании: должен ли учитель быть голодным?

Не могу не вспомнить добрыми словами ныне покойного Рувима Генриховича Кацмана, моего школьного учителя математики. 

Рувим Генрихович выглядел приличным человеком два раза в году: в дни первого и последнего звонка. В остальное время это был взъерошенный персонаж в мятом, пропахшем, измазанном мелом костюме, совершенно непритязательный в быту и слегка безумный с виду. Но некоторые московские семьи (как и лично моя мама!) меняли квартиры, чтобы переехать в нужный район – в район с той самой школой, где одарённых детей учил математике именно Рувим Генрихович Кацман. 

На уроках мы решали задачи по задачнику, страницы которого были прожжены кислотой: когда Кацману было 18 лет, и он служил на Тихоокеанском флоте аккумуляторщиком – в свободную минуту практиковался по этому задачнику, и кислота из аккумуляторов капала на страницы. И в годы своей, мягко говоря, не первой молодости он тоже всё время решал задачки. И даже будучи уже очень пожилым, почти слепым – он тоже решал и решал задачи по математике. Безостановочно. Дома. В транспорте. В туалете. Потому что математика был его наркотой.

Рувим Генрихович в своё время не прошёл в московский педагогический вуз из-за пресловутой «пятой графы»: не мог каждый желающий еврей просто взять и поступить в выбранный универ, учебные заведения соблюдали жёсткие квоты. И что сделал Кацман – заплакал, зарыдал и ушёл в монастырь? Нет, он, коренной москвич, уехал из Москвы в Ярославль и поступил в местный педагогический вуз там. И отучился пять лет, живя в общежитии...

Потом, спустя десятки лет, в самый разгар голодных 90-х Рувима Генриховича много и настойчиво звали работать в частные школы за бешеные деньги (предлагали по $3 000 в месяц тогда, когда зарплата в $400 считалась шикарной, а учителя вообще по $100-200 получали). Но он не шёл. Ему было интересно работать с талантливыми детишками, а не с богатыми. Но и денег у него было всегда сколько нужно: стоило Рувиму Генриховичу сказать: «А давайте организуем математический кружок», – родители выстраивались в очередь, сжимая в кулачках крупные купюры.

Рувим Генрихович учил детей математике, потому что обожал математику и потому что ему было интересно с детьми. Вот и всё. А бабло пришло вслед за призванием, пусть и не сразу.

Именно поэтому я полностью поддерживаю Дмитрия Медведева, который сказал учителям: «А если вам нужны деньги – так идите в бизнес». 

Поддерживаю, блин! Стопроцентно! И это ещё одно место для разрыва жоп. Сюда, пожалуйста. 

ЧТО тут нелогичного, неправильного, непонятного? Если педагога интересуют в первую очередь деньги – значит, он просто занимается не своим делом, и нужно двигать в ту сферу, где первично бабло! И тогда не в Медведеве проблема, а в профориентации. Ну ошибся человек в 17 лет при выборе профессии, такое часто бывает. Из 10 молодых людей-выпускников ВУЗов, приходящих ко мне на собеседования, максимум один может что-то внятное сказать в ответ на простейший вопрос: «Почему вы выбрали именно ваш ВУЗ и вашу специальность?». Основная масса – унылое бормотание из серии «подруга посоветовала»… «я не знала кем хочу быть, а тут вроде модная специальность»… «куда баллов хватило – денег на платное не было»… 

Так что самое разумное, что можно сделать в случае ошибки с профориентацией – как можно скорее уйти в другую сферу, в свою – от которой глаза горят и на душе светло. А педагогику оставить тем, чьё жизненное топливо – передача знаний растущим поколениям.

Вообще в начале профессионального пути подвижники часто нищенствуют. Да, врач или учитель в 30 лет ещё почти не зарабатывает – он всё ещё учится, в то время как его ровесники уже вовсю строят карьеры в других областях. Но годам к 40 талантливый медик или педагог уже имеет и солидный опыт, и признание учеников-пациентов, и бабло тоже имеет. 

И не пойдёт такой человек на пенсию в 60 лет, как его «коллеги»-нытики, которые попёрлись в медицину/педагогику хер пойми почему. Подвижник будет работать, зарабатывать и ощущать свою жизнь осмысленной и наполненной и в 60 лет, и в 70, и в 90 – дай Бог ему дожить до таких лет. Многие, к слову, доживают, сохраняя яснейшее сознание и жажду жизни. Потому что им есть зачем открывать глаза каждый день.

Кто-то скажет, что такое долгое обучение, такой долгий рост очень сильно усложняют жизнь, и будет прав. С одной стороны. Но это будет взгляд обывателя. Обычного человека, которому нужно признание и деньги сегодня, сейчас. У подвижников другой взгляд на процессы – как я сказал выше, для них путь – и есть цель. 

Если есть приЗВание, то результатом обычно становится приЗНание. А если призвания нет – ну, тогда, как говорится, годы приходят одни.

И врачам-учителям-учёным далеко не хуже всех!

Вот почему. ИСТИННЫЕ, горящие своим делом учителя-врачи-учёные обычно-таки получают своё признание ПРИ ЖИЗНИ! Да, не в двадцать-тридцать лет, а в сорок. Поздно? Так это смотря с чем сравнивать!

Ведь есть ещё, знаете ли, отдельная категория подвижников – люди творчества. Не ремесленники, которые пишут эстрадные песенки, а именно творцы, которые несут миру сложные идеи из своей головы. Вот это особая грань безумия, за которую солнце признания не заглядывает почти никогда. А если заглядывает, то лет через сто после смерти творца. 

Почему так? Отвечаю встречным вопросом: а что такое творчество?.. Надеюсь, вы сейчас сделали сложное лицо и зависли.

На самом деле, определений много, но наиболее ёмким и внятным мне кажется следующее: творчество – это способность находить новые сочетания привычных вещей. То есть там, где НЕтворческий человек видит всего лишь обыденный ход жизни – творческий человек зрит етитскую кучу неочевидных взаимосвязей всего со всем, обнаруживает миллиард проблем и судорожно придумывает способ решить эти проблемы самым переподвыпердельным образом из всех возможных.

И вот таким образом, прозрев в обычной обычности невидимую другим людям, сугубо умозрительную хрень, творческий человек на ровном месте создаёт себе какой-нибудь ебучий квест и начинает героически его преодолевать, выражая творчеством результат превозмогания. Ну и какой шанс, что обычные люди оценят результат? Они вообще не поймут, что это было и зачем оно было.

Творцы с реально мощным потенциалом банально опережают своё время. Дают ответы на вопросы, которых общество ещё не задавало. Предлагают необычные взгляды на обычное – воспринять которые их современники ещё не готовы. Вот лет через пятьдесят… или сто… когда гений проживёт жизнь среди самоуничижительных терзаний, умрёт в нищете, а его могила зарастёт бурьяном по пояс… Тогда внезапно окажется, что этот человек творил нечто великое.

Да, есть исключения, есть могучие творцы, к которым слава приходила при жизни. Но вы присмотритесь. Они либо все академисты, как Леонардо (то есть что вижу – про то и творю, и народу сразу всё понятно), либо имели великолепных пиарщиков – как Дали. Именно муза и жена Сальвадора – Гала (Галина) организовывала выставки, вела переговоры с аукционистами, выбивала совершенно конкретные денежные заказы, безостановочно и всячески двигала, «продавала» своего гения, энергично и ловко поясняя миру за его величие. И не забывая конвертировать это величие в звонкую монету. 

Кем бы был Сальвадор без Галы? Городским сумасшедшим и не более того.

Но это так, к слову. Творческие люди, их приЗВание и приЗНание – отдельная скорбная история, щас не про неё.

Щас про то, что объединяет подвижников, и при чём тут госкорпорации… 

Итак, что объединяет упомянутых мной доктора Бадму, учителя математики Рувима Генриховича, а также прочего собирательного Михайлу Ломоносова? С одной стороны – это люди совершенно не от мира сего, ведомые своим предназначением, способные горы свернуть ради него. Именно благодаря подвижникам, этим безумным в каком-то смысле людям – российская наука, медицина и педагогика и связанные с ними институты хоть как-то пережили 15-20 лет тотального кризиса от начала постсоветского периода до конца 2010-х. И это хорошо, это прекрасно, что такие подвижники всегда были. Именно и только благодаря им хоть что-нибудь да устояло. Не рассыпались окончательно в прах отечественная наука, медицина, образование.

Но есть и другая сторона медали. Все эти люди, хотя и делали нечто необычное, но, обратите внимание: они всегда играли исключительно и только по ПРАВИЛАМ СИСТЕМЫ. Искали в ней ходы. Искали штатные, заложенные в системе способы решения своих задач. Никогда не прокладывали новых трасс с воплем: «Фигли вы все тут встали?».

Ибо подвижники – вот вообще не те люди, которые будут бороться с системой, гордо страдать во имя убеждений и отправляться в ссылку на пятнадцать лет. Они не будут искать способы выебать систему, поломать её, изменить её. Потому что установка НОВЫХ правил – это ДРУГОЙ вид деятельности. 

Подвижники не про это. Подвижники просто изыскивают способ заниматься своим, СВОИМ призванием. И на пути к нему – да, способны своротить гору. Но своротить её в рамках системы и только так.

Подвижники, на плечах которых система устояла – всегда встроены в неё. Они – те самые винтики, благодаря которым процессы крутятся всегда и хоть как-нибудь. Но что-то менять? Едва ли. Подвижники желают заниматься СВОИМ делом и СВОИМ призванием, идя по пути наименьшего сопротивления во всём остальном. 

Это просто факт, как две ноги и одна голова. И потому именно подвижники, которые во времена самого лютого угара не позволяют системам распадаться – они же сохраняют внутри системы и недостатки, которые ТОЖЕ благополучно преодолевают тёмные времена и переползают в новый мир…

Возвращаемся к работе госкорпораций в дне сегодняшнем. Через призму инерционности госкорпораций рассмотрим две попытки создать инновационные отечественные девайсы. Попытаемся проникнуть в причины неудач.

Роснано и Plastic Logic – очень большая, но очень мёртвая угроза позициям PocketBook на рынке е-ридеров

Если вдруг кто не знал или забыл – именно Миша Фадееы в пыльном 2009 году двинул на российский рынок PocketBook, да так, что его до сих пор никто не может задвинуть обратно. Практически монопольное положение – 2/3 рынка е-книг! Но во времена, когда всё начиналось, в 2009, на рынке царило адово засилье самых разных электронных ридеров, в основном китайских. А мы, подсветив реальные и скромные достоинства PocketBook, задали тренды на рынке ридеров на многие годы вперёд (в деталях кейс описан здесь). Сейчас PocketBook – безусловный и бесспорный лидер российского рынка электронных книг, и сотрудничество с Фадеевым продолжается все эти годы. На самом деле, PocketBook несколько раз от меня уходил и возвращался, но это уже совсем другая история.

Так вот! В начале 2010-х Роснано купил британскую компанию Plastic Logic, у которой был очень интересный патент на производство тонкоплёночных транзисторов из органических материалов. Эти транзисторы должны были стать базой для действительно уникальных дисплеев: гибких, скручивающихся. Планировалось сделать их основой для инновационной линейки электронных книг и очень популярных в те годы планшетов. 

«Электронная книга Роснано с подложкой из золота»! «Инновационный планшет Чубайса»! «Новейший российский электронный учебник»! 

Федеральные СМИ заходились в экстазе, и действительно было от чего. Я и сам присутствовал на презентации Plastic Logic и даже занервничал: у этого проекта были реальные достоинства и, гипотетически, – шансы потеснить на рынке мой любимый PocketBook. Единственной зримой к тому преградой (если модель пойдёт в серию и доберётся до магазинов) была цена: девайс с небольшим содержанием золота в подложке стоил около 13 тысяч рублей, что по тем временам было дорого. Но если производство станет реально серийным – цена снизится… Это на момент старта проекта «Экраны производятся на заводе в Дрездене, а опытные партии устройств собираются в США в Силиконовой долине, – писал Чубайс в ЖЖ, который тогда был жив, и тут же добавлял: – А потом мы построим завод в Зеленограде…»

Ну, мы для своего клиента PocketBook в этой ситуации сделали что могли: мгновенно и массово начали использовать в рекламных интеграциях тезисы «е-ридеры – это так удобно, круто, безопасно для вашего зрения, что даже Чубайс со своим Роснано заходит на этот рынок с супер-пупер технологиями» и «PocketBook настолько круты, что Роснано нервно видит в них конкурента для своих Plastic Logic». Что было, в общем, правдой, ибо Чубайс в том же посте приводил одну из моделей PocketBook в качестве «условного аналога» (читай – конкурента) Plastic Logic.

Нашим бодрым маркетинговым заходам Роснано ничего не смогло противопоставить, кроме унылой заказной статейки про серый пиар (оригинал до сих пор тухнет тут). Возможно, Роснано не придумали ничего более интересного просто потому, что у них сгорели жопы от такой наглости: какая-то мелкая рекламная блоха посмела противопоставить свою активность активности аж Великой Могучей Нагибучей мега-корпорации с гипер-проЭктом. А с горящей жопой креативить трудно. Так что в «обличающей» нас статье автор довольно неуклюже катил бочку на PocketBook и аргументировал хорошесть Plastic Logic тезисами типа «Мои знакомые (конечно, не названные, без конкретики) блогеры плохо говорят про пиарщиков Покетбука, потому всем должно стать ясно, что Покетбук говно». Этот «срыв покровов» мы ОПЯТЬ ловко использовали в своих рекламных активностях (с согласия клиента, конечно). Мол, смотрите, как эффективно мы работаем – аж у самого Чубайса жопа горит, и вся его пиарная конница не может нас потопить...

Ну в развязке этой ситуации сейчас-то никакой интриги нет: на дворе вторая половина 2022, а на рынке всё ещё нет никаких мега-инновационных ридеров Plastic Logic. И не было. Если не считать нескольких экспериментальных образцов. Проект, прогрохотав по федеральным СМИ, тихо сдулся, потом несколько раз в течение нескольких лет вроде как попытался ожить снова… но, в принципе, года с 2013 было уже ясно, что пациент мертворожденный.

Попытки «реанимации» проекта (читай – привлечение бюджетов) продолжались до 2019 года. А результат, как говорится, на табло

Почему же не взлетел потенциально и впрямь очень интересный проект с ридерами Plastic Logic? У него были серьёзные шансы на успех!

Да потому что для людей, которые в госкорпорациях работают над созданием подобных продуктов – создание продукта не является целью. То есть они делают девайс не для того, чтобы сделать девайс классным и порвать с ним открытый коммерческий рынок. Не ради коммерческого успеха проекта. Не потому что разработчикам нравится возиться с современными технологиями. 

Нет. Цели разработки подобных продуктов в госкорпорациях – другие. Заявить приверженность модной/нужной/удобной политической позиции, например. Или получить на погоны корпоративного мундира топ-менеджера крупной госкорпорации новую звёздочку. Или создать имитацию кипучей деятельности ради повышения по службе / рукопожатия перед строем / звания самого прошаренного хрена среди хреново шарящих хренов… Ну и всё. 

И, соответственно, команды таких проектов даже не пытаются решать задачи, которые нужно решить, чтобы продукт родился, получился классным и вышел на открытый рынок выверенным шагом, с шансом честно завоевать своего потребителя. Команды, скорее всего, даже слабо разбираются в технологиях, с которыми работают. И уж совсем ничего не понимают в коммерческих рынках. Да им и не надо.

Ибо продукт в таких начинаниях – не ЦЕЛЬ, а СРЕДСТВО. Хорошим он будет или плохим – вообще неважно. Неважно даже, доживёт ли он до релиза. А если доживёт и доберётся до прилавков – создателям будет глубоко пофигу, как этот продукт продаётся. Важно другое: что напишет федеральная пресса и как скоро можно будет получить свою законную плюшку за старательность и добрые намерения.

А после получения плюшек все расходятся. Проекты благополучно тонут.

Потому проектов в больших корпорациях ЗАПУСКАЕТСЯ – довольно-таки дохрена. Но РЕЗУЛЬТАТОВ на рынке нет нихрена. 

Ещё один пример – дальше. О том, как я чуть было не поучаствовал в продвижении нового смартфона – «убийцы Apple» от другой отечественной госкорпорации…

Наши ответы айфону, который ни о чём не спрашивал

Многие могли уже подзабыть историю Йотафонов (YotaPhone), так что я напомню вкратце. Их производитель входил в группу очень крупной госструктуры, которая занимается суперсовременными технологиями (большая часть из которых почему-то является наследием советской оборонки, но на остатках былой славы получается, в общем, неплохо).

Вообще, попытки создать русский мобильный телефон-коммуникатор-смартфон я наблюдаю с начала 2000-х годов – почти столько же времени, сколько работаю с продвижением телеком-девайсов. Однако, в отличие от многих других проектов гос или около госкорпораций (тот же МТС-ГЛОНАСС смартфон), YotaPhone таки увидел свет в конце 2013 года. И даже вышел на открытый коммерческий рынок – его можно было приобрести открыто в десятках магазинов розничных сетей. 

YotaPhone – это смартфон премиум-сегмента с поддержкой 4G-сетей и двумя экранами: один LCD, другой – с электронными чернилами.

Правда, не то что технически, а даже внешне YotaPhone вдребезги проигрывал iPhone 5s, который вышел в том же конце 2013. При сопоставимой стоимости. Ну да ладно.

Главное – что выход отечественного супер-смартфона, о котором орали из всех кофемолок, таки состоялся. В декабре 2013 года YotaPhone даже бодро продавался: около 10 000 продаж за первые месяцы. 

Через год вышла следующая версия, с двумя сенсорными экранами. Ещё через два года, в 2016, был анонсирован YotaPhone третьего поколения с увеличенными до 5,5 дюймов экранами и аккумулятором на 3 200 мАч. 

Чиновники всех мастей массово и на брудершафт дарили друг другу модный YotaPhone сначала первой, потом второй модели, тем самым обеспечивая весомую часть продаж. Потому что это было модно, патриотично и ваще. При этом чиновники, обеспечивая друг друга десятилетними запасами Йоптафонов, по-прежнему массово пользовались Айфонами – потому что они удобные.

А, ещё Ростех раздавал Йоптафоны с урезанным функционалом своим сотрудникам. «Наш ответ Apple» превратился в девайс для безопасного чтения корпоративной почты. Ну такой себе захват рынка, конечно.

А в 2019 году продажи и вовсе сошли на нет: коммерческому рынку приелась тема Йотафон-патриотизма, и производитель сих аппаратов был признан банкротом. 

В общем, смартфон канул в Лету ровно по тем же причинам, по которым провалился «планшет Чубайса»: у создателей продукта не было мотивации СОЗДАВАТЬ ПРОДУКТ, который нужен рынку. Была мотивация поплескаться в струе трендового-патриотичного и получить свои репутационные и по-службе-продвигательные плюшки за реализацию проекта. Оставаясь при этом целиком и полностью в рамках и правилах системы, которая требует не реального результата, а следования давно установленным и всем понятным правилам игры. 

Очень подробно я расписывал ту историю Йотафона в статье про общность инновационных проектов и мандавошек, если не читали – очень-очень рекомендую! 

Влад Мартынов – глава компании, создавшей YotaPhone. Влад хотел стать героем рынка смартфонов, а стал героем мемаса

Но то была первая часть моего марлезонского балета с отечественными инновациями в сфере смартфоно-строения. Вторая грянула в начале 2020-х, когда в какой-то прекрасный день один Небожитель сказал другому Небожителю: «А что это наша мега-корпорация всё оружие производит, танки, пушки, а?.. Это хорошо, это нужно, но надо бы нам и в быт народный что-то принести! Доброе, светлое и очень полезное. А то непорядок!». И тут же всё завертелось, чтобы сделать «порядок». Начали разрабатывать. Ну то есть как «начали разрабатывать»… поискали у китайцев среди готовых моделей, чо есть попристойнее, добавили пару свистоперделок, которые не особенно влияли на потребительские качества девайса... И окрестили результат «Нашим инновационным шагом на пути к покорению рынка потребительской электроники, а именно темы смартфонов».

И так случилось, что именно Мишу Фадеева тем летом пригласили в качестве, возможно, но это не точно, будущего маркетолога-продвиженца нового «удивительного» смартфона. Пригласили в качестве человека, который поможет этому творению сумрачного гения покорить рынок. 

Фадеев (точнее Фадеев и Ко) смотрел на этот смартфон, смотрел… Честно и много ломал мозг над задачей: как позиционировать это изделие, чтобы его захотели купить? При том что функционально оно – примерно Xiaomi, а по цене – почти iPhone? На платформе, которой к тому моменту было уже полтора года, а к моменту релиза будет хорошо если два… И производители моделей-конкурентов, которые умеют жить на открытых рынках, умеют принимать быстрые решения на основе ОБЪЕКТИВНОЙ реальности, а не своих хотелок и регламентов – эти производители будут к тому времени продавать смартфоны на платформе полугодовой давности (а не двухлетней, как смартфон от Мега-госкорпорации) и по цене на 20% ниже…

В итоге я предложил разработчику идти по пути глубокой локализации смартфона с пакетом предустановленных приложений, добавить накала патриотизма в дизайн девайса и оболочки, разработать несколько вариантов соответствующих обоев... В общем, создать вау-фактор если не технологический, то глубокий смысловой, замешанный именно на патриотизме.

Раз пять я приезжал в офис потенциального заказчика. С каждым разом росло количество его важных представителей на этих встречах. Кто-то приходил, кто-то уходил, я на каждой встрече снова и снова зачитывал свои предложения. Снова и снова с нуля, как для детей, объяснял, почему в варианте «как есть» у продукта нет шансов на открытом рынке. Рассказывал, как выстраивать позиционирование, если мы не хотим, чтобы смартфон утонул и потерялся среди других смартфонов на рынке. Рассказывал, как строить поддержку и сервисное обслуживание...
Словом, дал полноценный консалтинг по выводу продукта на рынок.

Но заказчику было насрать

Мне многократно говорили почти прямым текстом: «Да похеру, как эта байдень будет продаваться. Нам просто поставили задачу создать отечественный смарт и выпустить на рынок. Нам нужно просто выгрузить мешок смартфонов хоть куда-нибудь, хоть по оптовой цене. Всё!».

Это была обычная для них, работников госконторы, внутренняя установка. Часть правил, по которым они играют. Часть правил, о которых знают все внутри, и это настолько привычно, что их даже скрывать никто не пытается. Даже от посторонних.

И я совершенно, абсолютно уверен: люди, которые мне это говорили, не брали никаких взяток за то, чтобы смартфон не «выстрелил» на рынке. Разработчики не пытались специально сделать плохо. Не хотели запороть проект. Они не вредители. У них не было коварных планов. Они просто играли по правилам, предустановленным самой системой. А правила заключаются в том, чтобы исправно выдавать ВНЕШНИЕ проявления того, что КАЖЕТСЯ важным системе, при этом ничего не требуя от РЕАЛЬНОГО НАПОЛНЕНИЯ процессов и продуктов. 

Ну и нафига пахать на реальный результат, если это не даёт никаких бонусов, а вместо этого удлиняет процессы, усложняет получение формального бантика – если именно ради формального бантика весь движ?

Разумеется, при таком подходе никак невозможно конкурировать вот хотя бы с ушлыми, жадными, чуткими к запросам рынка китайцами – и пусть их продукты не супер-совершенны, но они в куда большей степени учитывают реальную потребность пользователя. Но системе и не нужно бороться за потребителя, не нужно удовлетворять реальные потребности рынка своим продуктом. Системе нужно, штобы продукт создали. Штобы у нас было всё как у людей. Чтобы была ГАЛОЧКА напротив определённого пункта в планах госкорпорации.

До продвижения нового смартфона дело так и не дошло. Как часто бывает в работе крупных корпораций – ситуация под условным грифом «Пожар-срочно-горим» постепенно превратилась в «Не так уж и горим», а потом разработчики и вовсе исчезли с моих радаров. В общем, тысяча и одна причина, почему я больше не работаю с большими корпорациями. 

Для выполнения задач, которые ценятся только в реалиях, придуманных самой системой – совершенно не нужно понимать, как работает коммерческий рынок. Не нужно разбираться, как создать востребованный продукт, как вывести этот продукт на рынок, показать и презентовать его покупателям – реальным, живым, а не таким-же-как-я чинушам. Нет, всё это не нужно разработчикам «инновационки» из крупных корпораций. Им нужно быть встроенными в систему и уметь играть по её правилам. Но главное – не нести рисков провала и не покидать ни при каких условиях зону комфорта! Зачем им это? Пожизненное сиделово на жопе в мега-корпорации вообще не предполагает необходимости встречаться с жестокой реальностью.

Конечно, это не значит, что разработчики «наших, уникальных, инновационных продуктов» не желали успеха своим детищам. Но у разработчиков никогда не было мышления производителя, нацеленного зайти со своим товаром на коммерческие рынки. Не было того, о чём я говорил в начале статьи – приЗВания. А потому и никто не стремился к приЗНанию, и потому оно не пришло само собой, как результат активной, увлечённой деятельности, которая нужна другим людям. 

Ну а рамки, заданные системой, не поставили перед разработчиками даже необходимости минимально разобраться, как работают рынки в реальном мире. Люди не понимали даже того, что нельзя, невозможно заставить покупателя купить продукт только потому, что это нужно продавцу!

Люди, которые придумывают и реализуют все эти проекты, сидя жопами в мягких креслах, варятся десятилетиями в сообществе, где все со всеми связаны. Где все всем готовы пойти навстречу после ряда подковёрных реверансов и накупить десяток Йоптафонов из вежливости – чтобы раздарить их друзьям. Люди из тихих тёплых кабинетов не понимают категорически: человек, который приходит в магазин покупать смартфон – срать хотел, в чём заинтересован разработчик YotaPhone. И какими словами разработчик убеждал президента (на тот момент) Медведева, что все почему-то станут приобретать именно YotaPhone. Нет. Покупатель сделает выбор в пользу самого функционального (с точки зрения покупателя) девайса по самой приятной (для него, покупателя) цене.

Что-то тут есть общее с типичной ошибкой смузи-стартапера (рассказывал про неё в уморительном анти-кейсе про разработчиков рециркуляторов воздуха за конскую цену) – исходить не из потребностей рынка, а из собственных влажных иллюзий и фантазий. «Я желаю покреативить и создать дорогущий рециркулятор». Или «Мы желаем осчастливить рынок отечественным смартфоном». Искренне считая, что рынку автоматически интересно, что ж вы там надумали, и рынок вас почему-то поддержит.

Возвращаясь к началу поста. Крупные окологосударственные корпорации остаются медленными, неповоротливыми, забюрократизированными. Оторванными от реального мира даже не на годы, а навсегда. Не потому, что где-то в высоком кресле сидит условный злобный бабайка Чубайс, который только и думает, чо бы ещё спиздить и как бы родине навредить. А потому что инерционность этих гигантских неповоротливых корпораций, до смерти забюрократизированных ещё в позднесоветскую эпоху и до сих пор не вышедших из сумрака, – их инерционность самовоспроизводится.

Передаётся от поколения к поколению сотрудников, как мозговой слизень. Потому что НИКОГДА и НИКТО не пытался делать иначе. Десятилетиями делали, как привыкли. Не ради результата, а ради важности, галочки в отчёте, ради того чтоб подать признаки жизни, ну и чтоб начальство не расстроить, конечно же. И благодаря подвижникам, о которых я рассказывал выше, – эти системы выжили, не развалились, дотянули до наших дней. Столь же современные, сколь динозавры. Только динозавры были, пожалуй, прикольными, а инерционность госкорпораций – нет, не прикольная вообще.

Просто заткнись и реформируй это!

Ну хорошо, и неужели только одному Фадееву в целом мире очевидно, почему неэффективны госкорпорации и другие забюрократизированные насмерть системы? Что «Надо шото менять»? Почему просто не взять и не сделать хорошо волевым решением, а? А-а-а? Кто мешает взять и починить эти ваши Роснано, Ростехи, медицинскую систему, образовательную…

Тут вот какая проблема. Даже если начинать умные реформы, то в первую очередь реформаторы должны будут изучить ситуацию изнутри систем. Не по бравурным отчётам. Не по правилам подковёрных танцев. Не по правилам коммерческих структур или открытых рынков. А просто вживе, памятуя о смысле и целях существования систем.

Ну вот представим, что началась человеческая реформа медицинской системы. Человеческая, я сказал, а не эти сраные «оптимизации» с закрытием больниц и поликлиник по всей стране! И вот приходят важные Реформаторы в ту самую больницу, где работает Бадма. Кто выйдет навстречу Реформаторам? А выйдет к ним тот самый профессор-светило, который аккуратненько оперировал самых благополучных пациентов, пока Бадме скидывали  «помираек». Светило, как и Бадма, встроен в систему, но иначе – на личных качествах, на связях в первую очередь, а на призвании – уже во вторую. И что расскажет Реформаторам светило? Что именно на таких, как он, держится всё! Что у него заслуги, грамоты, участие в отраслевых конференциях – и потому уж он-то понимает, как надо, как устроена внутренняя кухня и какие перемены нужны системе, если нужны вообще! И Реформаторы, конечно же, будут слушать это почтенное светило. А кого ещё им слушать, ну в самом деле?

Ведь Бадма к этим реформаторам вообще не подойдёт. Потому что, во-первых, Бадма херово умеет общаться. Как многие подвижники, он чудаковат, он немного вещь в себе, у него ПЛОХО с коммуникациями, ПЛОХО с умением объяснять, спорить, доказывать и бороться под ковром, ПЛОХО с социализацией. Это не те навыки, которые есть у Бадмы. У него есть навык быть охеренным врачом, потому он целыми днями оперирует «помираек». И это вторая причина, по которой он не пообщается с Реформаторами – Бадме некогда заниматься пиздаболией. Он делом занят. И потому он никогда-никогда-никогда не донесёт до Реформаторов тех смыслов, которые критически важно понимать, чтобы изменить систему действительно во благо.

Ну а пообщаться с пациентами Реформаторам в принципе в башку не придёт никогда. Что они понимают, пациенты эти.

И нет, это не новая проблема. Она не специфична именно для современных структур, не успевающих за «быстрой» сегодняшней жизнью. Вот почитайте, например, как великий педагог Антон Макаренко в 1920-х годах пытался донести суть своей методики до инерционных теоретических жоп в высоких кабинетах. Будучи практиком, много лет творящим натурально чудеса, прививающим любовь к созиданию и дух коллективизма отпетым подросткам-уголовникам… Макаренко попросту пошёл в лес из высоких кабинетов, потому что его практика не соответствовала кабинетным теориям, а значит – тем хуже для практики. И с должности директора приюта его сместили. Ибо нехер лезть со своими эффективными движушными практиками в уютный мир стройных кабинетных теорий.

И как реформировать ожиревшие, оторванные от реальности структуры? Как реформировать что бы то ни было громоздкое, инерционное, не желающее реформ? Даже если есть желание что-то изменить? Ведь для этого мало приходить «на места» и общаться там с условными светилами, которые заинтересованы исключительно в том, чтобы их жопе и дальше было удобно. Нужно включаться в живые процессы на этих самых местах и одновременно находиться НАД процессами. Причём в течение нескольких недель-месяцев-лет. И при этом не сделаться средним арифметическим системы. Сохранить свежесть восприятия, отстранённость аналитика и непредвзятость во всём.

Это не то чтобы совсем утопия, конечно… Да вот взять хотя бы очень неплохую реформу федеральной налоговой службы (ФНС). Можете подорваться жопой ещё раз, но то, что было, и то, что стало – небо и земля. Всего за несколько лет налоговые инспекции из филиалов ада превратились в современные цифровизированные офисы, где можно решить практически любой несложный вопрос в течение 15 минут, а то и удалённо. Количество сраных отчётов – уменьшилось, уведомления – электронные, налоговое администрирование – бесконтактное. А налоги… страшное дело: стало выгодней платить налоги и спать спокойно, чем не платить. 

Но можно ли надеяться, что на каждую заплесневелую систему найдётся подобная хитрая ручка с винтом – как на ФНС нашёлся реформатор Мишустин? С глубоким пониманием работы системы, желанием её изменить к лучшему, с пониманием, какими конкретно действиями её можно изменить, пошагово и осознанно, да ещё и с полномочиями это делать? Очень сомневаюсь.

Тогда нафига я это всё понаписал? Чтоб завыть, забиться, захрипеть – как, мол, всё плохо и навсегда безысходно с этими госкорпорациями, а мы-то думали, а они-то, оказывается?.. 

Конечно же, нет. Я это всё рассказал затем, что полезно бывает идти по жизни, не имея ложных ожиданий и понимая, как чо вокруг устроено в принципе. В частности, не ожидать феерически стремительных побед после того, как страшлый и ужаслый Чубайс перестал иметь отношение к госкорпорациям. 

И ещё – почаще анализировать происходящие где угодно события, держа в голове простой факт: любое начинание, любая система может обосраться раз, два, десять и продолжать при этом сидеть в говне, не потому что на то есть чей-то персональный злобный умысел. А потому что ДРУГОГО, эффективного способа действий у системы просто нет. Нигде.

Что куда печальней обсёра из-за злого умысла, на самом деле. Ведь злое зло можно обнаружить. Можно его устранить, отстранить, победить, превозмочь и обезглавить. А как ты превозможешь условный вездесущий туман, в котором живёт самовоспроизводящийся пиздец? То-то и оно.

Если у вас на эту тему есть позитивные мысли, или если вы хотите поделиться собственным опытом по теме изложенного, или пожаловаться на количество подрывов вашей жопы от прочтения этого поста – прошу в комментарии.

P.S. Весной-летом 2022 судьба мне подкинула ещё один личный жопыт, ещё одну попытку поработать с госкорпорацией. Скоро на эту тему выйдет отдельная статья, ждите!